Жемчужные лужайки

Весной река Сороть разливается на сотни метров и  в ее верховьях много великолепных заливных лугов. Городские люди представляют себе заливные луга, как жемчужные   лужайки для пикников, заросшие чудесными полевыми цветами.

На самом деле это настоящие травяные джунгли в рост человека, густые  и мощные настолько, что передвигаться по ним, практически невозможно.

Однажды, я (предварительно вытоптав траву и срубив высоченные болотные кочки) разбил лагерь у самого берега, но за дровами в лес, темневший  в ста метрах от уреза воды, пойти не решился – дорога заняла бы пару часов, а там бы уже и стемнело.

А что такое искать палатку в темноте травяной чащобы я понял пару дней назад, когда также вот пошел за дровами, а палатку,  затерявшуюся в этом дремучем осоковом лесу найти не смог.

Холодная ночевка

Пришлось заночевать на высокой кочке, подстелив охапку срубленной топором осоки, благо ночь выдалась теплая, а комаров с мошками в сентябре уже не было. Яркие звезды сверкали на ясном по южному псковском небе.

Зверей можно было не бояться – сквозь такой заслон никто не продерется. Надо сказать, что это была моя первая холодная ночевка в жизни. Такого не случалось даже в суровой алтайской тайге, так что заливные луга – это посерьезнее.

Испокон веку (и при царе – батюшке, и при советской власти) в этих краях кипела жизнь – по берегам Сороти стояли крепкие деревни с хорошими бревенчатыми домами, звенели косы, паслись коровы и лошади.

Звучал детский смех, брехали собаки игрались свадьбы. Люди рождались, жили, умирали. И вся эта жизнь была вокруг заливных лугов, они кормили людей, молоко и мясо шли в окрестные городки. В Новоржеве работал большой молокозавод, который давал работу и городским людям.

Запустение

Сейчас заливные луга стоят не скошены, деревни опустели – осталось по три – четыре дома, да по одному старику или старухе, доживающим свой горький век.

Молокозавод закрыли – половина Новоржева сидит без работы, половина мастерит деревянные  поддоны для Петербурга. Сердце болит, когда смотришь на это безлюдье и запустение посреди зеленого  золота заливных лугов.

Ведь заливные луга – это не нефть, за которой надо идти все дальше и глубже, безжалостно разрушая природу. Это бесценный дар матушки – земли: косите их каждый год, берите сочную траву, берите молоко, берите жизнь. А на будущий год полутораметровая сочная осока вырастет снова.

Не надо удобрений, не надо даже пахать – бери и радуйся жизни, радуйся щедрой псковской земле. Так было всегда, а теперь заливные луга стоят нетронуты. И на фоне этой поистине печальной, я бы даже сказал трагической картины, тошно слышать пустую болтовню о подъеме нашего села и возрождении России.