Тайны озера Полисто

Изучая маршрут, я узнал, что озеро Полисто сильно обмелело из – за разрушения плотины ГЭС  в среднем течении реки. Это было давно, еще до войны.

В  результате глубина озера уменьшилась до 1.5 – 2 метра, берега заросли камышом. Я еще подумал, что на таком озере должно быть много рыбы.

Рыбы там, действительно,  было много, но вот причалить к берегу совершенно невозможно. Это я понял, когда стало темнеть и нужно было выбирать место для ночлега.

Я ткнулся в один заливчик, в другой – везде глухая стена высоких камышей. Но где – то надо выбираться на берег – ночь на носу,  и я решительно врезался в камышовый лес.

Вначале я продирался сквозь камыши на веслах, потом стал толкаться одним веслом, как шестом. Потом вылез из лодки и потянул ее за собой на бечеве, завидуя тем самым  репинским «бурлакам на Волге»,  которые, все – таки, тащились по сухому берегу.

Тут выросла еще одна проблема – а где, собственно, мой  берег, кругом высокие камыши, солнце село, звезд еще нет – куда идти (плыть, ползти) непонятно.

Трудности вечернего ориентирования

Пришлось ориентироваться… по густоте комариного облака – она возрастала по мере приближения к берегу. Это был первый случай, когда я радовался комарам.

Ну еще, конечно, глубина – ясно что она убывает по мере приближения к берегу. Все это хорошо, но вот камыши закончились, точнее закончились стоячие камыши и началась упругая подстилка из камышей лежачих.

Идти по ней было гораздо легче, почти как посуху, но тащить  груженую лодку тяжеловато – тоже почти как посуху.  Понятно, что берег был уже близко, и я решил пойти на разведку.

Выяснилось, что этим лежачим камышам нет конца и, вообще они, наверняка, переходят в болото. Так что нормального, сухого берега здесь  нет, точнее, он есть, но очень далеко, и дотащить туда лодку невозможно.

Между тем озеро, вместе с его проклятыми камышами. уже окутывали сумерки. Я вспомнил прошлогоднюю  «холодную» ночевку на Сороти и потрусил назад, к лодке, пока еще виден мой след «кабаний» (или «капланий») в камышах.

Теперь у меня была только одна мечта – добраться до лодки, а потом до чистой воды. Лучше уж плыть по ночному озеру, и без комаров, чем ночевать с ними в этих проклятых камышах.

Лодку я нашел довольно быстро, дальше все пошло в обратном порядке – сначала волок, потом шест, потом весла. Но разница была – глубина теперь не уменьшалась, а увеличивалась, и отследить это было гораздо труднее.

В конце концов, я добрался до глубоких мест, где начинались небольшие внутренние  озерца среди тех же неизменных камышей.

Однако стало совсем темно, а слабый свет моего телефонного фонарика (если вы помните, настоящего фонарика я лишился в самом начале сплава) помогал мне очень мало.

Я долго и безуспешно путешествовал по этим «малым озерам», окруженным густой камышовой стеной и уже начал подумывать, что мне придется здесь ждать до рассвета, то есть часов до семи утра (а было еще часов девять вечера).

Пикантность положения усугублялась тем, что это было шестое сентября – день моего рождения. Я рассчитывал отпраздновать его у горячего костра, со сковородкой жареных грибов и стопочкой холодной водки – видно не суждено.

Днюха

Связь еще была, я позвонил супруге, которая радостно сообщила, что они с дочерью пьют шампанское за мое здоровье. Слышать это было очень приятно, но я ей в ответ ничего хорошего сказать не мог.

Маша участливо поинтересовалась – можно ли переночевать на воде, в лодке,  и сердечно со мной попрощалась. Если бы она знала, что это был наш последний разговор перед предстоящими пятью днями зловещего молчания…

Может быть, вы подумали, что он забеспокоилась? Все – таки мужчина немолодой, совсем один, ночное озеро и все такое прочее…

Спешу вас утешить – отнюдь нет, ибо  к тому времени она уже знала, что с такими (не совсем обычными, скажем мягко) людьми ничего плохого случиться не может.

Недаром, еще в Сибири мои друзья – сплавщики говорили (после того, как я догнал их спустя два часа в глухой тайге, полной медведей и ядовитых змей) – «да куда ты денешься, Львович»).

Ну, в общем, они имели основания так говорить, потому что в прошлом году, на Лебеде я «догнал» их через шесть дней, когда они меня уже и не чаяли увидеть.

А что делать – жить захочешь (а мне пока еще хочется) – вывернешься. А ночевка на озере – это так, просто еще одно приключение.

Позвонил и маме (ей, в то время, шел уже девяносто первый год, и она стала очень беспокойная), сказал, что все замечательно, жарю картошку с грибами, греюсь у костра.

Но я еще не потерял надежды вырваться на ночные просторы к