Рыцарь без страха и упрека

Перечитывая первую часть моего повествования, я подумал о том, что у некоторых моих читателей, развращенных тлетворным влиянием западных ценностей,  могут возникнуть нескромные (я бы даже сказал – неприличные) вопросы по поводу Елены Александровны, которая оказалась в сомнительной компании трех пьяных и притом командированных научных сотрудников, среди которых, между прочим, находился и вечно «озабоченный» Самохин.

Не будем забывать, что дело происходило ночью и в отдельном  купе. Так вот, я вам, со всей ответственностью, заявляю, что ничего такого не было, да и не могло быть. Вы спросите – а почему не могло? А я вам отвечу – не могло, потому что рядом с ней был Евгений Львович Каплан – настоящий рыцарь без страха и упрека (хотя, если сказать по чести, упреков было более чем достаточно).

Когда попойка была в самом разгаре и приближалась уже к весьма двусмысленному для этой добродетельной и благонравной женщины моменту, я, собрав остатки угасающего сознания, помог Елене взобраться на верхнюю полку, где она была в полной безопасности, потому что пьяный Самохин по деревьям, а тем более по верхним полкам, не лазает.

Более того , через некоторое время и через несколько стаканов  я нашел в себе силы взгромоздиться на другую верхнюю полку, где и провел остаток этой бурной ночи громко храпя и охраняя покой безмятежно посапывающей молодой женщины.

Ах, Лена, Леночка

Ах, Лена, Леночка – где ты сейчас, читаешь ли ты меня? Впрочем, зачем ворошить прошлое, что было, то не вернешь, лучше уж я взгрустну немного (пока жена спит)  за голубым и равнодушным глазом своего верного компьютера.

Но вернемся назад, на вологодский вокзал, к толпе пьяных  гопников яростно преследуемых милиционерами. Следует сказать, что гопники были хоть и пьяные, но очень резвые. К тому же они, видно, совсем не хотели провести ближайшие пятнадцать суток в местном отделении, подметая пыльные вологодские улицы.

А милиционеры были уже тогда, довольно таки, упитанными и неповоротливыми, поэтому расстояние между преследуемыми и преследователями скорее увеличивалось, чем сокращалось.

Не знаю – чем закончилась эта трагическая история, потому что на перроне, наконец – то, появился улыбающийся и несколько смущенный доцент Перепеченко со скромным букетом полевых цветов в руках. Впрочем, судя по сильно поредевшей вокзальной клумбе, цветы были не совсем полевые…

А что вы хотите – цветы тогда тоже были в дефиците, не то что сейчас, когда они высовываются из – за каждого угла. А смущенный он был потому, что комфортабельный и белоснежный лайнер, на котором мы должны были путешествовать по реке Сухоне и Кубенскому озеру, перехватил не больше, и не меньше,  как заместитель Министра водного хозяйства СССР, которому, видно,  тоже захотелось попутешествовать в эти жаркие летние денечки.

Доцент Перепеченко

Однако Перепеченко заверил нас, что он все устроит, усадил в свои потрепанные красные жигули и немедленно повез на встречу с первым секретарем вологодского обкома партии (как его величали, ей богу не помню, да и не важно).

Надо сказать, что в те времена «столичные» ученые были в большом почете, и в такой встрече не было ничего необычного, тем более (не забудьте!), что речь шла о создании вологодского филиала Института социально – экономических проблем АН СССР.

Не помню уж,  о чем мы там говорили, но только наша делегация после этой ужасной ночной попойки была, по – видимому, недостаточно убедительной. Да и Леночка Иванова совершенно не успела покраситься и, вообще, привести себя в божеский вид. Словом, забегая вперед, Вологодский филиал так и не был создан,   а доцент Перепеченко так и не стал его директором.

Но тогда он этого еще не знал и повез нас знакомиться с Вологдой (к слову город, основанный в 12 веке  прекрасно сохранился и был очень хорош), а затем в речной порт. По приезде в порт, Перепеченко куда то озабоченно удалился с  внушительной кипой гербовых  бумаг  и очень долго отсутствовал – оказалось что начальство очень не хотело выдать ему даже грузовой буксир (видно предчувствовали – чем мы там будем заниматься).

Это тоже тогда было – с одной стороны благословение первого секретаря обкома, а с другой слегка поддатый  и очень производственно озабоченный начальник порта, которому наплевать на всех, включая первого секретаря.

Тем не менее, когда мы, изнывая от жары и жажды (а также, должен признаться, от изрядной головной боли) уже не надеялись ни на какое путешествие по медленно  текущей и желтой от глины Сухоне, появился торжествующий доцент Перепеченко

Вернее появился черный и, довольно таки, ржавый  речной буксир (по – видимому, давно списанный), а на нем уже торжествующий доцент Перепеченко. Так началась главная часть  путешествия,  в котором нас ожидало множество увлекательных и опасных приключений.