Заброшенный лагерь

Мое путешествие по реке Березовой начиналось от деревни Вижай. Бараки в бывшем лагере почти полностью разрушились, а вот кирпичное здание столовой сохранилось. Когда то сюда заходили толпы измученных и голодных зеков.

О чем думали они за своей тощей пайкой? О воле, о свободе? Наверное, нет – наверное, они думали жирных щах с хорошим куском мяса и о том, как прожить следующий день.

Печалью и безысходностью веяло от этих мест. Сейчас там осталось всего три человека, а был целый поселок. Да, для одних людей лагеря – это горе, несчастье, а для других – работа, заработок.

Сколько не встречал я в этих краях мужиков, все раньше работали  УФСИН. Такая вот «градообразуюшая» отрасль. То же самое на Алтае. И мужики эти такие основательные, суровые, но без злобы – просто делали свою работу.

Поставил палатку на берегу реки, переночевал, а утром – в путь, подальше от этих мрачных мест. Солнце ярко светило, вода чистая, прозрачная. А вот и первая галечная коса, перекат, за ним глубокий омут – этакий речной бассейн.

Почему бы мне здесь не искупаться? Вода холодная, бодрящая – то, что надо в такой жаркий денёк. Скал (здесь их называют камнями) пока нет, кругом тайга.

Вот еще перекат, на этот раз довольно длинный. По пояс в воде стоят два рыбака – ловят хариуса внахлыст. Ну ладно – ловят и ловят. На следующем перекате уже несколько рыбаков, потом еще и еще…

О господи – сколько же их? Как сюда забрались? Вот тебе и заповедные края, вот тебе и «наедине с природой»!

И так на каждом перекате «бригада» рыбаков, одна бригада спускается вниз по течению – другая приходит им на смену. Идет настоящий «чес» — такого я никогда не видел.

Быстро считаю в уме – сколько же рыбаков прочесывает каждый перекат за лето? Подучается – порядка тысячи человек. А хариусу надо расти, как минимум три года, чтобы дать потомство.

Так как же он уцелеет за эти три года? Ведь ручьев больших, куда можно спрятаться на лето, на Березовой нет, только маленькие – родничковые.

Охота на хариуса

Да это уже не рыбалка – это  жестокое, беспощадное истребление этой замечательной северной рыбы – красивой, стремительной, грациозной. По  хорошему, надо бы запретить здесь лов хариуса лет, этак на пять (кроме местных рыбаков, конечно – для них ловля хариуса это средство существования).

А потом – лов строго по лицензиям, количество лицензий должно быть ограничено и соответствовать требованиям сохранения популяции. А продавать лицензии надо на аукционе, чтобы никому не было обидно. Хочешь половить заповедную рыбешку – раскошеливайся.

Разумеется, в наших российских реалиях штрафы пойдут в карман рыбоохраны. Но все равно,  число желающих «поохотиться» за хариусом сильно  поубавиться.

Таймень на Березовой уже большая редкость, ему не дают вырасти даже до килограмма (раньше попадались и  двухпудовые рыбины).

Но это еще не все – по Березовой проложен коммерческий маршрут на катамаранах. Плывут минимум по двенадцать человек, люди городские, к лесу непривычные. После них остаются убитые, вытоптанные поляны и горы туалетной бумаги (господи – да как же звери без нее обходятся!).

Мне на все это смотреть было тошно, наверх не поднимался, ночевал на галечных и песчаных косах.

Да, конечно, скалы, лес, река – все очень красиво, но это красота поруганной невесты. Не лежит к ней душа.

Наверное, окончательно добьют реку катера – водомёты. Это лодки с реактивным водометным двигателем. Они могут подниматься и по мелководью, в самые верховья.

Представляете себе – вместо изнурительного десятичасового  пути по разбитой лесовозной дороге, комфортабельная трехчасовая прогулка на мчащемся с бешеной скоростью катере!

Да так народ валом повалит в верховья самых недоступных, заповедных рек, даже тех, куда раньше можно было добраться только на вертолёте за полмиллиона, а то и за миллион рублей.

Нам надо понять, наконец, что природа совершенна, но очень хрупка и беззащитна. Человек может неограниченно наращивать свою техническую мощь, но природа не может увеличивать свою сопротивляемость.

В конце концов, мы её окончательно погубим, и нам останутся только унылые городские пейзажи. Выход очевиден – везде, где давление на природные комплексы превосходит их экологическую емкость, надо создавать заповедники и национальные парки с ограниченным режимом природопользования.

Они уже есть, есть и в Пермском крае, но их очень мало. Сейчас это экзотика, а должно стать правилом нашей жизни.

А пока любителям уединенного отдыха и нетронутой природы могу посоветовать Псковщину, Новгородчину и другие глубинные места русского севера, где нет экзотической рыбы, вроде хариуса, тайменя и семги, на которую устремляются толпы рыбаков, как мотыльки на свет свечи.

И лучше в конце августа —  в начале сентября. Еще тепло, но не жарко, ягоды и  грибы, хорошая рыбалка, мало комаров и мошкары.

Народу никакого нет – туристический сезон закончился. Начался бархатный сезон для пенсионеров и прочих солидных людей.

Вот я был в это время на   реке Полисть (Новгородская область) и за девять дней не встретил ни одного человека. Только кабаны и лоси.