Беспокойная ночь

Ночь прошла беспокойно – звеневшие над головой тросы не давали мне покоя. При первых лучах солнца я смотал спальник, собрал рюкзак и отправился высматривать наш мыс Покойники.

Наконец, он появился в густом утреннем тумане. Когда до берега оставалось не более километра, я отправился будить своих товарищей.

Однако, к моему удивлению, буксир остановился, хотя до берега было еще порядочное расстояние. Я посмотрел на крепчавшую волну и подумал, что на шлюпке добираться до видневшегося вдалеке песчаного пляжа будет не очень уютно.

Между тем, баржи продолжали довольно бодро двигаться к берегу и уже перегоняли наше судно. Заметив мое недоумение, матросы объяснили, что если подойти близко к берегу, баржи, по инерции, выползут на песок, и снять их потом будет невозможно, разве что пригнать еще пару толкачей.

Я подумал о том, что после нашей высадки эти тяжелые, неуклюжие громадины придется снова собирать по всему озеру и три часа разгонять до полного хода, и удивился  тому, какие чудеса делает хороший медицинский спирт.

Шлюпки весело плясали на волнах, и загрузить их нашим барахлом было совсем не просто, к тому же надо было как – то угнездится и самим. Словом на берег мы высадились совершенно обалдевшие и насквозь мокрые.

Оказалось, что за нашими приключениями давно и с большим любопытством наблюдали местные геологи, которые тут же подошли с горячими приветствиями и парой ведер свежепросоленного омуля.

Мы, разумеется, как положено, отметили встречу, несколько согрелись и приободрились, тем более, что щедрое сибирское солнце уже пригревало вовсю.

Должен вам сказать, что байкальский омуль – это, действительно, очень вкусная рыба, что называется, тает во рту. Хотя без горячей картошечки и свежего хлеба много соленого омуля не съешь, а жаль – больше я его никогда не пробовал.

Однако, надо было думать о том, как преодолеть густую предгорную сельву и сам перевал, отделяющий нас от верховий Лены (в этих местах она называется Горной Леной).

Трактор — богатырь

Но дружба и спирт поистине делают чудеса и через некоторое время ребята геологи познакомили нас с немногочисленными обитателями ближней деревни, у которых имелся довольно старый и ржавый, но еще очень бодрый трактор (в советское время все делали добротно и надолго).

Нагромоздив на этот живой памятник советской науки и техники целую гору байдарок и рюкзаков, мы тронулись в путь по еле заметной и заросшей кустарником лесной дороге.

Трактор пыхтел, скрипел, но упорно полз вперед. Мы едва поспевали за ним, спотыкаясь об огромные кочки и поваленные деревья.

До горной тропы было километров семь. И это была самая легкая часть пути – дальше все надо было тащить на своем горбу. Посовещавшись, мы решили, что за одну ходку байдарки и рюкзаки нам не унести. Оказалось. что нам не унести их и за две ходки.

Короче говоря, вещи мы таскали двое суток, днем и ночью. Перевал был совсем не простой и для восхождения налегке, без вещей, а уж с нашим барахлом…

Временами приходилось карабкаться на четвереньках, цепляясь за камни и кусты. Разумеется, нередко камни срывались, а кусты ломались. Тогда мы кубарем катились вниз, вместе с рюкзаками до первого дерева или  скального выступа.

Надо сказать, что рюкзаки, в этом случае, действуют ровно как  подуши безопасности, поэтому, как ни странно, никто ничего не сломал.

Но ушибов и ссадин было более, чем достаточно. Я думаю, что эти горы не так уж и часто слышали столько крепких и забористых матюков.

Особенно страдали Данилов с Барковским, которые еще не отошли от своего героического восхождения на вершину острова Ольхон.