Полярное озеро

Рядом с биостанцией располагалось довольно большое пресное озеро в окружении хвойного леса. Однажды  поздно вечером я взял лодку и отправился его обследовать. Вода была очень теплая – наверное, больше двадцати градусов (и это за Полярным кругом).

Но самое удивительное, что солнце  полуночью не просто ярко светило, но и грело, я даже сбросил футболку – поистине удивительные края.

На третий день я узнал, что организуется морская экспедиция на Сон – Остров, где есть еще одна экспериментальная плантация мидий в открытом море.

Естественно, я напросился участвовать в этом увлекательном путешествии и гостеприимные хозяева согласились. Этот замечательный остров расположен там, где Чупинский залив смыкается с настоящим ледяным Белым морем.

Температура воды  4 – 6 градусов, для купания не очень комфортно, тем более, что сразу в воду не окунешься – приходится пробираться по большим и скользким камням.

Но я, в то время, купался везде, где  только есть вода (чистая, разумеется), а в Белом море вода очень чистая. Конечно, обжигает, как кипяток, но пару минут продержаться можно.  Зато потом —   незабываемые ощущения,  как будто заново родился.

До Сон – Острова путь неблизкий  — километров сто по заливу. А залив постепенно расширяется и, становится все больше похож на море, волне там уже есть где разгуляться, и это мы в полной мере испытали на обратной дороге.

Но сначала о Сон – Острове: он довольно  большой, там даже протекает неширокая, но очень бурная речка. Разумеется, там я тоже искупался.

Представьте себе – яркое, жаркое заполярное солнце, сверкающее синевой море, зеленые, коренастые  сосны и порожистая речка с холодной и кристально чистой водой! Да это же чудо, сказка!

Таким он мне и запомнился – этот сказочный Сон – Остров.  Кстати, теперь я думаю, что та речка вырывается  прямо из  —  под земли, иначе ей не набрать на каменистом  острове столько воды.

И вкус у воды был прямо – таки родниковый. Потом я видел такие речки, берущие начало из недр земли на Алтае.

Что касается мидий, то они были помельче, чем на чупинской биостанции, но  более экологически чистые, потому что  — открытое море.  Собственно, в этом и состоял данный  биологический эксперимент.

Обратно мы возвращались уже ближе к вечеру. Подул резкий, холодный и порывистый ветер. По заливу покатились волны – сначала небольшие, потом высокие, с седыми и грозными гребнями.

Шторм

Судно было не маленькое, переоборудованный рыболовный сейнер. Такому кораблю не страшны даже свирепые беломорские штормы. Однако, нос судна глубоко зарывался в воду, иногда волны перекатывались через палубу.

Но качка было носовая, не бортовая, которая выматывает душу и дурманит голову. Капитан пытался загнать меня в трюм, но это было очень непросто, потому что я большой любитель штормовой погоды.

Что может быть лучше, чем смотреть на огромные волны, надвигающиеся на корабль, который отважно режет их своим хищным стальным клювом.

В конце концов, мне пришлось поведать капитану, что я в прошлом году пережил почти такой же шторм, и  в том же Белом море на байдарке (об этом я расскажу в следующий раз).

Капитан окинул меня суровым, оценивающим взглядом и, не заметив никаких признаков «морской болезни» (которая явственно наблюдалась у остальных  научных участников экспедиции), разрешил мне оставаться на палубе, но, на всякий случай, крепко привязал к бортовому линю.

Потом мы вошли в более узкую часть залива, где высокие скалы закрывали нас от холодного ветра, и волна стихла. Появился теплый вечерний бриз – это весточка от нагретых за день скал.

Я сбросил мокрую тельняшку, и тело нежно окутал теплый ветерок с берега.

Вот это и есть, друзья, настоящая, не сетевая  жизнь, и я счастлив, что она у меня была. Но мне искренне жаль тех  молодых ребят, у которых такой жизни никогда  будет.