Разговоры, разговоры…

Мы закончили вопросом – почему народ не берётся за дубину? И в самом деле – почему?

Я много езжу по стране, разговариваю с разными людьми, из тех. кого называют «простые россияне» или, если угодно, «глубинный народ».

Приведу только два эпизода. Тамбов, водитель такси: «У нас половина без работы, я устроился в одну контору водителем грузовика – платили восемь тысяч.  Как жить, чем детей кормить?»

Карелия, поселок Волозеро: «Раньше мы работали в леспромхозе, теперь живем на подножном корму – рыбалка, грибы, ягоды. В этом году белых мало – как зиму переживем, не знаю. Мы ведь все здоровые мужики, с профессией. Так почему же нас в каменный век обратно загнали?»

Про пенсионеров я уже не говорю, сами все знаете. После пятидесяти работы нет – как еще десять – пятнадцать лет прожить? Здесь уже вопрос не о благосостоянии, здесь вопрос о выживании.

Так чего вам еще надо? ЧТОБЫ ЛЮДИ НА УЛИЦАХ С ГОЛОДУ УМИРАЛИ, КАК В ТРИДЦАТЫЕ ГОДЫ? Нет, до этого не дойдет, другие времена, народ терпеть не будет.

Вывод мой очень простой – народ давно уже готов взяться за дубину, но времена Спартака и Жакерии канули в лету. Люди разобщены, попрятались по углам, каждый сам за себя.

Значит, чтобы подняться, им нужна мощная объединяющая сила, политическая сила, нужны лидеры, вожди – такие, которым народ поверит.

И здесь надо отдать должное российской оппозиции, в том числе левой. Там вполне адекватные люди, не авантюристы, и они понимают, что революция – это «худший их всех возможных путей преобразования общества»ю.

Революция в России – это хаос, безвластие и кровь, много крови. Куда кривая вывезет – никто не знает, возможно все, вплоть до распада страны, или введения внешнего управления с разделом на оккупационные зоны (мировое сообщество не может позволить гражданской войны в стране, нашпигованной ядерным оружием).

И оппозиция упорно стучится в закрытую дверь, надеясь поменять власть законным путем. Ходорковский отсидел в лагерях девять лет, но он не призывает к топору, Навального душили и травили, теперь он сидит в тюрьме, но он не призывает к топору, он призывает к «умному голосованию».

Честь и хвала этим людям, но думаю, что после предстоящих выборов в Госдуму их терпение кончится.

Единая Россия не получит больше тридцати процентов голосов, это ясно уже всем.

Неясно только, что будет делать власть в этой ситуации – ведь потеря большинства в думе для них смерти подобно. Тогда начнется жесткое противостояние двух ветвей власти, и окончится оно совсем не так, как в 1993 году.

1993 не повториться

Ельцин был на пике популярности, и армия его поддержала – все  мы надеялись на «светлое будущее». Сегодня большинство россиян не поддерживает Путина, не надеется на «светлое будущее».

Более того они уверены, что дальше будет все хуже и хуже и хотят перемен. Особенно это относится к молодежи, которая  составляет основу российской армии.

Сегодня рядовой контрактник получает 15 – 20 тысяч рублей, рядовой нацгвардии – тридцать тысяч. Это немногим больше пенсии, но здесь же не старики – им нужно жилье, они хотят иметь хорошую машину, им надо заводить семью, воспитывать детей.

Что они будут защищать – вот эту вот нищету. Добавим к этому бессмысленные  и бесконечные войны в Сирии и на Украине. Одно дело погибать за Родину, за Россию, за своих родных и близких,  и совсем другое воевать «братским украинским народом», или  спасать чужой нам режим Асада и охранять турецкую границу от курдов.

Я имел немало разговоров с  настоящими, боевыми офицерами, с солдатами национальной гвардии. Они не будут защищать путинский режим, более того они не любят его так же, как и  я.

И все это власть понимает. Она боится расплаты и вряд ли признает подлинные результаты выборов. Тогда все окончательно поймут, что законным путем власть поменять невозможно.

И мирные протесты здесь не помогут. Это показал Хабаровск, это показала Белоруссия, значит, будут «немирные протесты», которые могут перерасти в ту самую революцию.

И все это очень печально, если не сказать страшно. Надеюсь, вы понимаете, что я то, уж точно,  «не зову к топору» и говорю о том, что нас ожидает с горечью и  болью в душе.

Дай бог, чтобы я оказался не прав.