Бытует мнение, что мобилизация не оказывает никакого влияния на обстановку на фронте. Собственно говоря, я и сам об этом писал.

Однако. за последний месяц мы увидели существенное замедление наступления ВСУ. Разумеется, о контрнаступлении российских войск уже не может быть и речи (разве что на первом канале), но путин об этом и не мечтал.

Сейчас у него одна задача – продлить дни режима, а значит, и собственные дни. И мобилизация эту задачу решает.

Да, пушечное мясо, да со ржавыми автоматами, да «одноразовые». но этих несчастных чмобиков нужно ведь как —  то убить, так сказать, утилизовать.

А на это требуется время, пусть и небольшое, и боеприпасы. Кроме того, чмобиками затыкают зияющие бреши в обороне. На тысячу километров нужно не менее миллиона солдат – это давно известно.

До конца сентября оборонная линия российских войск была похожа на дырявое решето – отсюда такие провалы, как Балаклея и Красный лиман.

У Путина просто не было выбора – или мобилизация, или  — прямой дорогой в Гаагу.

Другое дело, что теперь  каждый день существования Путина стоит России тысячу убитых и покалеченных солдат. арифметика простая – сто дней, сто тысяч.

Подбросят еще гаубиц и химерсов – будет две тысячи в день, потом три, и так далее. И здесь возникает зловещий  вопрос – доколе?

Еще недавно я писал о том. что бунт мобилизованных неизбежен, как наступление зимы. Однако, зима приближается, а бунтом даже и не пахнет.

Вот я вижу жен мобилизованных, которые униженно просят министерство обороны и лично Владимира Владимировича Путина сообщить – где же их мужья, живы ли они?

Ни проклятий, ни даже  упреков – только сообщите, Христа ради, дайте весточку.

Вот я вижу женщину, которая получила похоронку по телефону, прямо в автобусе —  там были и проклятия, и звериный вой – «проклятая Украина».

Наверное, так же завывали и немецкие женщины в 1943 году – «проклятая Россия».

А раз проклятая, значит. надо мстить. Посылать и второго сына, с кулаками бросаться на соседей, которые прячут детей от мобилизации.

А еще вижу шеренгу мрачных мужиков на плацу, они еще в России. Вперед выходит невзрачный, оборванный  мужичонка и, наматывая сопли на кулак, умоляет начальство не посылать его на фронт, потому что у него малые дети.

Мужик – а ты зачем поперся в военкомат? Испугался штрафа в три тысячи рублей? Ах нет, тебе же сказали по телевизору, что посадят на десять лет. А ты ничего кроме телевизора не смотришь.

Так может, это наказание тебе —  за то что веришь телевизору?

Ну ладно, пошел, гонят на фронт, на верную погибель, но ты же взрослый мужик, тебе и автомат дадут, хотя бы и на стрельбах.

Так чего ж ты плачешься? Трусоват – так утекай ночью, через дырку в заборе (может, и забора то нет).

Короче говоря, я не знаю ни одного случая, чтобы человека насильно отправили на фронт – на крайняк  обматерят в военкомате, и отпустят восвояси.

Так что вы, ребята, по большому счету добровольцы. Просто  боитесь начальству перечить, боитесь вы очень начальства, особенно в погонах.

А раз боитесь – вот вам несколько исторических, так сказать, примеров. Парагвайский диктатор Стресснер воевал со всеми соседями сразу. Всем проиграл, но угробил 90% мужского населения страны.

Диктатор Пол – Пот истребил около половины жителей Кампуччии – мужчин, женщин, детей, стариков. Истребил бы и всех, да вмешались вьетнамцы.

В дикой, бессмысленной ирано – иракской войне погибло более миллиона человек. И все они шли на смерть, как на праздник, с молитвами на устах.

А мы ведь тоже воюем не просто так, мы воюем с укрофашистами, сатанистами, вавилонской блудницей и черт его знает  — с кем ещё воюем.

Впрочем, о чем это я – чмобики историей не увлекаются. Вот футбол под пиво – это другое дело.

Я вот думаю – а если бы на месте России была Северная Корея? Да они почли бы за счастье все дружно умереть за товарища Кима.

А может мы уже такие?