Вы скажете – а при чем здесь Кущёвка? А при том, что, по существу, эти две истории (наша, и кущевская) очень даже схожи. Что произошло в Кущевке? Люди работали, пахали землю, выращивали урожай, растили детей – в общем, просто жили, как и положено жить нормальным людям

Пришли бандиты и стали отбирать у них землю, волю и саму жизнь. А что же государство, которое для того, вроде бы, и существует, чтобы такого не было, чтобы бандитов стреножить и примерно наказать? А государство выдало им кредитов на 8 с лишним миллиардов рублей (обычным фермерам такие щедроты и не снились), оно, в лице местных ментов, прокурорских и судейских, исправно крышевало  Цапков и мочило всех, кто посмел им сопротивляться.

Арбитражные суды не менее исправно переписывали черноземы на бандитов, налоговая рьяно душила их противников – честных фермеров. Многие говорили – да что там за мужики, их баб и дочерей насилуют, добро отбирают, а они все терпят и молчат.

А вы попробуйте воевать, когда против вас вся власть. Что с милицией воевать, с судами? Так подкрепление вызовут и задавят, как вошь ничтожную.  Вон, во Владивостоке молодежь повоевала – и чем кончилось?

А теперь, что было у нас. Евгений Львович Каплан, со товарищи, пять лет строили образцово показательную саморегулируемую организацию в строительстве. Цель у них была самая, что ни на есть благородная – на основе принятых  Государством законов повышать качество и безопасность в строительстве.

Народ, несказанно удивленный такими, прямо скажем, непривычными и малозатратными целями, валил густо, тем более, что СРО было зарегистрировано одним из первых в России. Собралось около 500 строительных организаций из 22 регионов РФ. И перспективы были самые радужные.

А денежки, полученные за счет вступительных взносов, Евгений Львович, как последний лох, откладывал на потом, на развитие, хотел разрабатывать корпоративные стандарты качества СМР и прочую ненужную, как оказалось впоследствии, ерунду. И накопил он, на свою беду, миллионов десять, если не больше —  доходы от вступительных взносов.

Текущие поступления шли исключительно через кассу, ничего лишнего, никаких там ИСО (международная система сертификации менеджмента) и прочих приблудов. И жил Евгений Львович на одну зарплату, даже деньги компенсационного фонда не крутил (святое, между прочим, дело). Зарплата была, правда, хорошая, но до госкорпораций очень далеко и раз, эдак в сто или  даже в двести, меньше, чем директорские прибыли в нормальных, «коммерческих» СРО.

Конечно, долго так продолжаться не могло – свято место пусто не бывает. Пришли два стареющих, но еще довольно крепких депутата – Риммер и Гольман и предложили «поделиться». Узнав, что делиться, собственно говоря, нечем, они возмутились  до самой глубины своей чувствительной (к чужому баблу) депутатской души, и предложили Евгению Львовичу покинуть распаханную им в поте лица поляну, по добру – по здорову.

Каплан уперся – не то, чтобы он так уж держался за это самое саморегулирование (уже начал понимать, что это очередное псевдо — либеральное фуфло), но просто не привык прогибаться перед власть имущими и подставлять им задницу (как это делают многие, мягко говоря,  наши «креативные» предприниматели). Гордый он чересчур оказался.

Ну тут уж депутаты  гневно застучали копытами и принялись за привычное рейдерское дело (есть  у нас такая профессия – собственность и бизнес отнимать). Для начала они провели одно собрание с повесткой дня об изгнании Каплана (не получилось), затем второе (опять не получилось).

Тогда они решили не париться, и просто написали «протокол» об изгнании Каплана. Правда, несколько позже, выяснилось, что депутаты, вместе со своими доморощенными юристами, написали тот протокол неправильно, и из него вовсе не следует свержение упрямого Каплана.  Однако, это депутатов не смутило и они понесли  «неправильный» протокол в Министерство юстиции.

Да, еще одна маленькая подробность – Каплан то Капланом, а нужен ведь и новый директор.  А чего далеко   ходить, Гольман свиснул свояка – Малковского Федора Ефимовича и делу конец (его избрание  это отдельная песня: к голосованию допустили только своих, но запутались – раздали 160 бюллетеней, а вынули 180).

Затем еще одна неувязочка вышла – оказалось, что Федор Ефимович, согласно действующему законодательству о саморегулировании, вообще не может быть директором СРО в строительстве, поскольку он является учредителем строительной компании (к тому же входящей в наше СРО).

Учитывая все эти казусы (прежний директор не снят, новый выбран не совсем правильно), Минюст надо было, конечно, хорошо подмаслить. Однако, депутаты были люди далеко не бедные, но очень жадные. Они решили – чего свои бабки тратить, когда есть казенные (вообще – то, большинство депутатов, практически, любые деньги считают своими —  вы   же сами знаете, и ваши деньги они тоже считают своими, дайте только срок).

В общем, пошли депутаты в банк «Санкт –Петербург», где хранились наши денежки и так просто, без затей, попросили вписать в банковскую карточку Малковского, вместо Каплана. В это время в ЕГРЮЛ, в качестве директора, числился именно Каплан, более того арбитражный суд принял  запрет по внесению в ЕГРЮЛ Малковского.

Вот вы представляете – лежат ваши трудовые денежки в респектабельном, надежном, вроде бы, банке и, вдруг, приходят некие «уважаемые» люди, и говорят  —  а отдайте  ка, господа банкиры, эти денежки нам, нам они нужнее. Ну, банкиры, конечно, спрашивают – а что хозяин, не будет ли против?

А вот  тут следует очень жесткий, прямо таки, ассиметричный ответ – а хозяина мы закопаем, вы о нем больше и не услышите. И,  вообще, не парьтесь – вся ментура с нами, включая самых центровых. Банкиров такой ответ абсолютно  устраивает (а, действительно, чего париться, если закопают), и они отваливают «уважаемым» людям, без малого, 15 миллионов рублей.

На эти деньги, как я полагаю, и  были решены проблемы  с регистрацией в Минюсте.  Кое что перепало, по – видимому, и Ростехнадзору, который по «просьбе»  депутата Риммера сократил в  два раза реестр членов СРО на день избрания Малковского (потом реестр был восстановлен, но поезд уже ушел).

Но упрямый Каплан, подбадриваемый своими многочисленными (на то время)   единомышленниками, продолжал упираться.  И тогда бывший председатель Совета Партнерства В.И.Нестеров (дважды орденоносец, между прочим) так это, запросто, сходил все в тот же банк «Санкт – Петербург» и снял наличными из неприкосновенного компенсационного фонда еще 1.4 млн. рублей  (доверенность на пользование счетом КФ на тот момент у него уже была отозвана).

А чего, в самом деле, стеснятся – все равно, ведь, Каплана закопают…  Вы спросите —  а на что это Виктору Ивановичу так срочно понадобились деньги, все таки довольно стремно – из компенсационного фонда, без доверенности, наличными? Так на святое же дело – на уголовное, против Каплана, разумеется.

Но Каплан опять уперся и закрыл это уголовное дело по суду, как незаконно возбужденное. Никто не верил, не бывает такого, а он закрыл… Тут правоохранительная система, конечно, дала сбой – до сих пор для меня необъяснимый. Может просто достали судей два именитых  ментовских генерала Романов с Махно – тех сажайте, этих оправдайте.  Вот на Каплане и отыгрались, а Романов  (большой друг Риммера) очень хотел посадить…

Но больше сбоев уже не было, да и какие там сбои, когда наши депутаты дорвались до компенсационного фонда  СРО (а Каплан им оставил почти 150 млн. рублей – в целости и сохранности).  Да еще  старшие товарищи в Москве подмогли – решили,  что крупные компании должны добавить денег в КФ.  И те добавили, без малого 70 миллионов рублей.

Ну, на 220 миллионов рублей можно много Капланов закопать, так решила эта гоп —  компания.  Каплана они так и не закопали (он и сейчас живее всех живых), но с арбитражным судом поработали на славу, и с Минюстом тоже. Мы восемь!!! раз проводили собрания, на которых лишали полномочий Малковского, но каждый раз его прикрывал то арбитражный суд, то Минюст. Просто непотопляемый он какой  —  то,   Малковский Федор Ефимович.

Ну, он-то непотопляемый,  а компенсационный фонд таял на глазах. Правда, Федор Ефимович сделал изящный финансовый маневр – объявил, что все 237 организаций, принятых Капланом после  того злополучного собрания от 16 декабря 2009 года (вообще – то, принимал их не Каплан, а контрольная комиссия), не являются законными членами СРО, и их взносы в КФ (более 70 миллионов рублей) можно не учитывать.

И простил им эти самые взносы в КФ (не отдал, а именно простил).  Таким образом,  нормативный размер КФ стал на 70 миллионов меньше,  уже легче. А чтобы выброшенным за борт компаниям жизнь медом не казалась Малковский Федор Ефимович, ссылаясь на списки хорошо прикормленного Ростехнадзора (которые он сам же и готовил), рассылал по всем городам и весям подметные письма, обвиняя эти самые «неправильные» компании в незаконном предпринимательстве.

И пошло, поехало – стройки останавливались, десятки строек по всей стране, рабочие сидели без зарплаты, неудачливые компании вылетали с конкурсов по госзаказам (удобный повод отсеять неугодных, не правда ли).

Возникает любимый нашим народом вопрос – а куда  же смотрела милиция? Ну, заявлений по поводу нехорошего поведения Малковского и компании, разумеется, было предостаточно . Были  из Петербурга,  из Новгорода и даже из Сургута были.

Всего наберется с полсотни, не меньше. И все они, в конечном итоге, стекались …. в РУВД Центрального района города  Санкт – Петербурга. А как же – кто, кроме РУВД, может расследовать такое резонансное дело российского, прямо скажем. масштаба, все таки, Центральный район, не Красносельский, какой – нибудь.

Ну,  РУВД, конечно, не дремало и 5 августа 2010 года возбудило таки уголовное дело …  против Каплана Евгения Львовича по ст. 159, часть 4 (а чего – не гулять же ему без уголовного дела, одно закрыл, другое возбудим). Остальное вы уже знаете…

Прошло уже три года с того самого собрания от 16 декабря 2009 года, потеряны три года…  Уголовные дела, обыски, подписка о невыезде, угроза ареста, арбитражные и уголовные суды, безденежье, постоянная нервотрепка, вопросительные глаза жены, потухшие глаза отца, страх в глазах матери… И как  венец всего – обвинительный приговор и иск на миллион долларов.

Теперь я твердо знаю – борьба была безнадежной.  Но была ли она бессмысленной?  Думаю, нет – пока в этой несчастной  стране есть люди, которые не боятся и не сдаются, не все еще потеряно, есть надежда…