Воспитательная функция

Тогда у стройотрядов была еще и воспитательная функция – к каждому прикрепляли нескольких «трудновоспитуемых», в основном питомцев ПТУ.

Я так и не понял – каким образом мы должны были их воспитывать, но сами трудновоспитуемые рассказали нам много интересного про «ромашку» , «бутылочку» и другие сексуальные игры, которыми так славились эти «кузницы рабочих кадров».

Как я уже говорил, мы жили в одной большой армейской палатке. Ночи были холодные,  и в центре палатки стояла небольшая  железная печка – «буржуйка». После «отбоя» там дежурили те самые «трудновоспитуемые».

Днем они дрыхли напропалую, поскольку заставить их работать было, практически, невозможно. И вот в одну из таких белых карельских ночей я проснулся от запаха дыма и беспорядочного гвалта.

В палатке бушевало пламя, метались люди с одеялами в руках. Пожар… Вы представляете себе —  что такое ночной пожар в палатке набитой людьми и с одним узким входом?

Паника, давка, загораются брезентовые стены. Палатка рушится – и все —  выжить в такой ситуации просто невозможно. Но паники не было – бывалые политэкономы, похоже, и не такое видали в армии.

Ночной пожар

Они быстро похватали одеяла и принялись яростно сбивать, душить пламя. Глядя на старших товарищей, мы тоже стали тушить огонь. О спасительном, вернее, губительном выходе никто не думал и минут через пять – десять пожар был потушен.

Так что же произошло той страшной ночью? Оказывается один из трудновоспитуемых, дежуривший у печки, решил «взбодрить» огонь, плеснув в печку изрядную порцию керосина.

Видимо, сделал он это неловко, потому что банка с керосином вспыхнула у него в руках. Но парень не растерялся и, превозмогая боль, рванул к выходу вместе с горящей керосиновой банкой.

Если бы он сплоховал, горящий керосин разлился бы по полу, и потушить пожар было бы очень трудно. Парень получил сильные ожоги обеих рук.

Вначале его хотели хорошенько отлупить, но он буквально выл от боли и его стали срочно лечить, благо докторша была под рукой. По —  хорошему, парня надо было бы  отправить на «большую землю», но он заупрямился и остался с нами.

Так и ходил по лагерю до конца, гордо помахивая своими забинтованными по локоть руками. Поварихи его жалели и тайком подкармливали мясом из общего котла.

Вообще, трудновоспитуемые доставили нам много проблем. Надо сказать, что в советские времена бывших «сидельцев» в большие города не пускали, и они селились «на периферии».

В Карелии таких была, чуть ли, не половина, в том числе и малолетки – «первоходы». Ну а та молодежь, которая еще не успела побывать на зоне, всячески старалась не отстать от своих «бывалых» товарищей.

Наши тоже — не промах

Наши трудновоспитуемые тоже имели богатый опыт общения с правоохранительными органами и считали себя ничуть не хуже местных пацанов.

Кроме того им было с нами явно скучно. Надо ли удивляться, что между местными и «городскими пиздоболами» периодически вспыхивали горячие схватки.

И происходили они, конечно же, у магазина, куда трудновоспитуемые регулярно бегали за водкой (у нас в стройотряде был «сухой закон).

В результате, отношения с местным населением окончательно испортились, и мы ожидали «карательной экспедиции» из деревни, которая должна было сравнять с землей наш маленький лагерь.

Но мы к ней хорошо подготовились: на подступах к лагерю были выставлены часовые кроме того политэкономы разработали подробный план военной операции по отражению агрессии вероятного противника.

За основу была взята тактика русских полков на Куликовом поле – роль жертвенного «полка первой руки» должны были играть мы – «салаги», а роль «засадного полка» — поднаторевшие в кулачных схватках политэкономы.

По–видимому, деревенские прознали об этих грозных приготовлениях и карательная экспедиция не состоялась. А жаль, кулаки у нас так и чесались.

Откушенный нос

Однако в Лоухах, где стояли основные силы нашего стройотряда, дело обстояло не так благополучно. Лоухи – это довольно большой поселок городского типа с населением около пяти тысяч человек.

При таком раскладе нашим бойцам следовало бы вести себя поскромнее, и не кадрить местных девчонок. Но они, к сожалению, этого не понимали – что поделаешь тостастерон…

И этот тостастерон некоторым ухажерам обошелся очень дорого – одному откусили нос (вроде бы, его удалость пришить), другого избили до полусмерти и бросили на рельсы.

Хорошо, что до появления грузового состава прошел путевой обходчик и оттащил парня.

Вот такие суровые  были тогда «отношения города и деревни».