Экзамены позади

Итак, тяжелые  вступительные экзамены позади – началась учеба. А учились мы не так как сейчас —  «через пень – колоду». Над всеми висела угроза отчисления:  не сдал зачеты —  до экзаменов не допустили и отчислили, увяз в «хвоста» на экзаменах – тот же результат.

После первой сессии отчислили каждого четвертого, в том числе почти всех студентов – «пролетариев». В их числе оказался и мой школьный приятель Валерка Максимов.

Иванова, конечно же, не отчислили – сын водолаза это святое. Кстати, о водолазах – мы ведь сдавали еще вступительный экзамен по русскому языку и литературе (сочинение).

Тут надо было просто не получить двойку – в проходном балле этот экзамен не учитывался. А двойку ставили за шесть и более ошибок в тесте сочинения(должно было быть не менее трех страниц).

Но я то знал, что Сережа Иванов в обязательном порядке делает не менее шести ошибок на одной страницеи очень сомневался, что он проскочит этот «литературный» экзамен.

Впоследствии оказалось, что он – таки сделал свои двадцать ошибок… Оценку долго не объявляли- видно шли консультации с  ответственными «партийными товарищами».

Отличник Иванов

Потом объявили – тройка, Иванов зачислен и получил повышенную стипендию (пятьдесят шесть рублей – обычная тридцать пять). Кстати, я не получил и обычной, более того я не получал стипендию до шестого семестра, несмотря на то, что не имел ни одной четверки в зачетке.

А дело в том, что стипендию давали только студентам из малообеспеченных семей, к каковым я не относился (душевой доход у нас был более, чем пятьдесят рублей на человека). На третьем курсе это правило отменили, и я получил сразу повышенную стипендию.

Мог получить и ленинскую (сто рублей), но тут роковую роль сыграла моя «антисоветская» фамилия.

Что касается учебы, то самым трудным было, как ни странно, сдать зачеты. Именно зачеты,  практические занятия и семинары не давали студентам «жить весело от сессии до сессии».

Надо было постоянно делать домашние задания, повторять пройденный материал, потому что все это проверялось в еженедельном режиме.

Если у студента были плохие отметки на семинарах (или много пропусков), он имел очень мало шансов сдать зачеты перед экзаменами.

Кстати о прогулах – староста вел строгий учет посещаемости лекций и семинаров, поблажек не помню. Прогулы же были экстраординарным явлением. Когда студент сдавал экзамен, перед преподавателем лежал листок учета посещаемости его лекций.

И горе тому, у кого было много пропусков. Более того, мало было ходить на лекции, надо было еще строчить конспекты, потому что наши доценты и, тем более, профессора  требовали не просто знаний, а знания их лекций.

Казус Каплана

Разумеется, к математическим дисциплинам это не относилось. Если вы докажете теорему своим способом, вас только похвалят. Надо сказать, что я никогда не учил наизусть все математические выкладки и это, иногда, приводило к курьезным результатам.

Так, при сдаче экзамена по теории вероятностей и математической статистике у меня получился другой результат, чем у великого математика Гаусса. Наверняка я где – то ошибся, но уставший преподаватель не смог найти  эту ошибку в моих выкладках.

Он долго думал и, наконец, сказал: «с одной стороны вы не доказали эту теорему, с другой – я не вижу ошибки в ваших рассуждениях – что мне поставить?».

Затем он полистал мою зачетку, увидел там сплошные пятерки и произнес замечательную фразу: «я не хочу быть человеком, который поставит вам первую четверку».

Так в моей зачетке появилась еще одна пятерка —  по теории вероятностей. А кто прав – Гаусс, или я  — об этом история  скромно умалчивает. Будем надеяться, что старина Гаусс – мне его лавры не нужны, с меня хватит и пятерки.