Рискованное путешествие

Надо сказать, что поселок располагался на красивом, высоком берегу реки Вычегды (приток Печоры). Вычегда  — река узкая, но очень быстрая, по ней сплавляли лес, не плотами, плот там застрянет, а бревнами, врассыпную.  И вот мы договорились с деревенскими мужиками в один из немногих выходных (вроде бы, их было всего три за лето) подняться вверх по течению на заимку.

Половить рыбу, посмотреть лес и, конечно, попить того самого ядреного спирта (местные его, разумеется, не разбавляют – я тоже пробовал, ничего, но голос пропадает).

Это было незабываемое путешествие. Представьте себе: река сплошняком покрыта  плывущими бревнами, зазоры – по одному метру, ну, может, полтора.

Лодка длинная и очень узкая, наподобие индейской пироги. Но мотор довольно мощный и скорость приличная. Вначале мы совершенно не понимали – как они собираются лавировать между этих бесчисленных бревен. Притом, что любое столкновение приведет к «катапультированию» всего экипажа – а там уж как кому повезет.

Однако мужики нас заверили, что дело это «плевое» и плавают они так не впервой. Да, жаль, что тогда не было интернета, соцсетей и смартфонов – репортаж об этой поездке точно «взорвал»  бы интернет.

Лодка крутилась среди бревен, как бешеная, выделывая неописуемые зигзаги. Это был виртуозный водный слалом.  В конце концов, я понял, что, как ни странно, нам ничего не грозит и мирно заснул – позади был тяжелый рабочий день.

На заимке мужики наловили хариусов (правда, довольно мелких), наскоро их засолили, и мы славно провели время за выпивкой и солидным разговором.

Еще помню, как меня, в числе других «ударников коммунистического труда», награжденных дополнительным выходным, отправили собирать морошку.

Надо было собрать два ведра, но морошки было очень много – сплошной желтый ковер по сухому болоту, и  я быстро выполнил свой урок.

Потом из морошки сварили компот, но на самом деле, её лучше есть со сметаной и сахаром. Попробуйте, если повезет собрать морошки (боюсь, что большинство читателей её даже не видели).

Работа у нас такая…

Ну, о работе говорить особенно нечего – работали много и тяжело. Вначале было интересное, но опасное дело —  растаскивали завалы из бревен на реке. Иногда попадались целые пирамиды высотой до пяти метров.

Бревна торчали из воды в живописном беспорядке, и с какого начинать – это была большая наука. Начнешь не с того – остальные покатятся —  не успеешь убежать (или уплыть – зависит от глубины).

Однако, у нас был опытный бригадир из местных. Он долго присматривался к этим  огромным «ежам» из бревен и потом показывал – в каком порядке их разбирать. Шуровали баграми, ими же отводили бревна на течение – это была самая приятная часть работы.

А так, основное время я  работал штукатуром – размазывал  по  стене раствор (который сам же и готовил) большим металлическим щитом. Раствор держался на «дранке» — тонких деревянных полосках, которые я предварительно прибивал на стену. Примитивно, но прочно.

Работали по двенадцать часов и больше.  За такой ударный труд нам обещали по восемьсот рублей– очень хороший заработок по тем временам (обычная стипендия была тридцать пять рублей в месяц).

Но потом выяснилось, что в «большом стройотряде» дела шли плохо – основную работу (коровник) не приняли. И наши «боссы» решили разделить все поровну – нам же  досталось всего по четыреста двенадцать рублей.

Так как я взял четыреста рублей авансом и благополучно пропил их с друзьями на юге (в Лазаревской), по приезде в Ленинград я почти ничего не получил. Было обидно – вот вам и социалистическая уравниловка.

Зато после сессии я. наконец. получил стипендию. и сразу повышенную — пятьдесят шесть рублей. Жизнь засверкала новыми красками.