Сказочная Карелия

Наш совхоз располагался где – то под Выборгом (раньше там была погранзона – въезд по пропускам). Я был, в общем – то, городским парнем и настоящую Карелию увидел в первый раз,

Увидел – и полюбил навсегда. До сих пор помню эти суровые, серые осенние озера, высокие скалы по берегам, поросшие брусникой, строгие ели,  стройные сосны.

А сколько там было грибов! Я никогда столько не видел – выходишь на лесную полянку и видишь сразу несколько крепких красненьких шапочек – это молодые подосиновики.

Мы приносили из леса по два ведра отборных грибов (больше не притащить) и это было хорошим подспорьем в нашем довольно скудном рационе. А картошки в деревне хватало.

Надо сказать, что уже в то время в сельской местности была сложная демографическая ситуация. Хрущев отменил беспаспортное колхозное рабство и народ хлынул в города.

Прелести деревенской жизни

Прелести деревенской жизни тогда еще не были в моде и люди тянулись к водопроводу, центральному отоплению и теплому «тубзику». Да и заработки в городе были побольше, и не надо вставать с первыми петухами.

Плюс нормальные, летние отпуска и «культурный досуг». Да еще тот же взбалмошный Никита Сергеевич буквально задушил «личное» приусадебное хозяйство. Коров порезали на мясо, чтобы народ не отвлекался от «общественной собственности».

Парни уходили в армию (тогда служили два года, на флоте – три) и не возвращались в родную деревню. В результате на селеоставался только молодняк да сорока – пятидесятилетние тетки, которым не свезло вовремя уехать в город.

Взрослых мужиков в совхозе я видел мало, даже за рулем тракторов нередко сидели бабы. А бабы были, как на подбор – коренастые, крепкие и очень озабоченные без мужской ласки.

Разумеется,  наш приезд их чрезвычайно возбудил.  То есть хлипкие семнадцатилетние мальчишки, вчерашние школьники теток совсем не интересовали – этого добра в деревне хватало.

А вот наши «служивые» политэкономы, изрядно поднаторевшие в любовных утехах, их даже очень интересовали. Помню по ночам безутешные бабы бродили вокруг нашего  дырявого барака и истошными голосами выкрикивали совершенно непристойные предложения.

Конечно,  бравые парни были совсем не против, но ни один не вышел в ночную темень. Наверное, им было страшновато – ведь дело могло закончиться сексуальным рабством в каком ни – будь колхозном амбаре, а их ведь ждали сияющие вершины марксизма – ленинизма!

Допризывный молодняк

А местный допризывный молодняк очень интересовался городскими девчонками. В нашем отделении  совхоза работы были тяжелые, и девчонок было всего две – они нам готовили. Да и парней в деревне было маловато, поэтому у нас все было спокойно.

А вот в соседней усадьбе девчонок было много, почти половина (вроде бы, там собирали картошку). Разумеется, в перовую же субботу местные пригласили их на танцы (парней они почему – то не пригласили).

В результате деревенские получили решительный (и возможно, не совсем вежливый отказ). Тогда они пошли на приступ с кольями наперевес.

Наверное, они привыкли к тому, что в деревню приезжают хлипкие физики, математики и историки (не говоря уже о ботаниках) и рассчитывали на легкую победу.

Но ребята жестоко просчитались.  Представьте себе матерых дембелей, прошедших огонь, воду и медные трубы, на которых осмелились поднять руку даже не «салабоны», а, вообще, сопливая допризывная молодежь!

Короче говоря, они отлупили деревенских с особым пристрастием и особым удовольствием (я думаю, ребятам приятно было вспомнить прежние кулачные бои). Но наша молодежь тоже себя неплохо проявила, «добивая» отставших допризывников.

Эх, черт возьми – до сих пор жалею, что попал не в то отделение совхоза! Жизнь прошла, а подраться, как следует, так и не пришлось.