Перечитываю «Войну и мир»

Перечитываю «Войну и мир» Толстого. Первый раз читал, когда мне было шестнадцать лет, и ничего не понял. Было довольно скучно, сейчас совсем другое — да, такие книги надо читать в зрелом возрасте.

Но я не об этом, я о одном из самых любимых героев Толстого  — Пьере Безухове. Вся молодость его прошла в мучительных  исканиях добра и справедливости, своего места в жизни.

Он раздавал деньги направо и налево всем нуждающимся и просто просящим, он всячески пытался облегчить жизнь своих крепостных крестьян (в этом, правда, не преуспел – больно уж хлопотное было дело, требовало сосредоточения и усердия).

И вот во времена войны с Наполеоном Пьер в сожженной Москве попадает в плен к французам. Там знакомится с простым русским солдатиком Платоном Каратаевым, и тот открывает мятущемуся Пьеру Безухову «посконную» правду жизни – радуйся тому, что у тебя есть, довольствуйся малым, и ты будешь счастлив, как вольная птичка.

Однако судьба готовит обоим тяжелые испытания – они покидают опустевшую Москву вместе с французским войском. Голодные и холодные французы все же тащат пленных по опустошенной и неприветливой русской равнине.

Но тех, кто не может идти, они все же пристреливают —  подвод и лошадей не хватает им самим. Из трехсот русских пленных остается только одна треть.

Пьер измучен и голоден, босые ноги в болячках и струпьях, но он здоров,  силен и стоически переносит тяготы похода. Другое дело Платон Каратаев – его одолевает лихорадка, идти все труднее и труднее.

Наконец, обессилевший товарищ и наставник Безухова грустно садится под березой и машет конвоирам – он больше не может поспевать за колонной.

Никому не нужен

Французы тоже полюбили Платона, который латал им сапоги и чинил белье, но они со, слезами на глазах, убивают его – иначе нельзя, это война.

А что же Пьер – такой большой и сильный, такой справедливый  и правдолюбивый? По мере того, как Платон слабел и все больше мучился лихорадкой, Пьер все реже подходил к нему – от солдатика дурно пахло.

Вот вы бы, что сделали в этой трагической ситуации? Я надеюсь, что вы бы подставили плечо своему другу, тянули бы его до последней возможности, пока сами не упали, выбившись из сил.

И это был бы не подвиг – это было бы нормальное, естественное  поведение человека, который считает себя порядочным, человеком с честью и совестью.

Так почему же добрый и великодушный Пьер вел себя совсем иначе, почему не помог товарищу, не поддержал его в трудную минуту?

А ведь могли бы спастись оба – на следующий день пленных освободили партизаны. Да все очень просто – Пьер, как и современные либералы,  любил народ вообще и совершенно отстраненно, чисто умозрительно.

При этом его, наверное, не покидало глубокое чувство собственного интеллектуального и нравственного превосходства. Народ ведь это паства, стадо, которому нужен добрый и знающий поводырь.  И только этот, богом избранный поводырь знает – куда вести народ и что ему нужно.

А так, вообще, от народа, надо честно признаться, дурновато попахивает. Вот мы и будем его любить издалека, так сказать, абстрактно, но очень сильно и возвышенно.

А до конкретного Платона Каратаева нам дела нет.

Я нисколько  не сомневаюсь, что сам Лев Николаевич, во время «севастопольской страды» не раз, рискуя жизнью, вытаскивал раненых товарищей из —  под огня.

Так почему же он так жесток к своему любимому герою? Наверное, потому, что «из песни слова не выкинешь» и большой писатель должен говорить правду, как бы тяжела она не была.